Содержание
Путешествие Хиуан-Цанга
Самая любопытная часть путешествия Хиуан-Цанга
Второе путешествие Хиуан-Цанга
В половине XIX века на французский язык было переведено описание путешествия китайского ученого Хиуан-Цанга. Путь его лежал из Китая в Индию, куда он направлялся для разрешения некоторых философских вопросов буддизма.
Объемистая книга, изданная в Париже, привлекла многочисленных читателей. Весьма занимательны были в ней рассказы и описания, напоминающие чудеса восточных сказок.
Читатели и относились к книге Хиуан-Цанга, как к сказкам «Тысячи и одной ночи». В ней видели далекий от действительности рассказ, разукрашенный фантазией и выдумкой.
Между тем, недавно, в конце двадцатых годов XX века, двумя географо-археологическими экспедициями, французской и немецкой, были произведены исследования по всему пути этого Хиуан-Цанга. Что же оказалось?
Диковинные рассказы китайца не только подтвердились, но даже оказались далеко не полными по сравнению с тем материалом, который был найден. Замечательные находки ныне украшают музеи Парижа и Берлина. Поэтому книга Хиуан-Цанга приобретает большое историко-археологическое значение.
Мало того, значительная часть маршрута путешественника падает на крайний юго-восток России. Всякое расширение познаний актуально, тем более что само путешествие и результаты раскопок экспедиций в высшей степени интересны.
Путешествие Хиуан-Цанга
Хиуан-Цанг начал свое путешествие в 629 г. н. э. В это время верховную власть в Китае после длительных гражданских войн захватил генерал Ли-Ше-Мин. Сделавшись императором, он принял имя Тьяй-Цанга, прозванного «великим» за победы над турками и за укрепление мощи Китая.
Надо было получить разрешение на выезд. Однако император отказал. Тогда Хиуан-Цанг решил отправиться тайно, несмотря на то, что за самовольный уход ему грозила смерть.
Губернатор пограничного города Ю-Мен-Куана согласился выпустить путника со слугою из пределов Китая. Но, вероятно, он поручил слуге при первой возможности убить смелого путешественника.
В первую же ночевку Хиуан-Цангу удалось предотвратить покушение. Он отпустил слугу обратно и один одинешенек углубился в великую пустыню Гоби или Шамо, «реку песков», как зовут ее китайцы.
Хиуан-Цанг перебрался через эту пустыню, отдохнул немного в оазисе Ха-ми, затем достиг государства Турфан. Отсюда начинается самая любопытная часть путешествия.
Самая любопытная часть путешествия Хиуан-Цанга
Турфан был одним из замечательных государств Центральной Азии по своим размерам и культуре. Расположенная в срединной части Гоби, у склона горных цепей, его территория представляла дугообразную низменность с разбросанными по ней цветущими оазисами.
Главный город отстоял на 42 км к востоку от современного Турфана. Теперь вся эта местность — мертвая пустыня, где ветер передвигает песчаные барханы. При Хиуан-Цанге здесь наблюдался расцвет экономической, политической и высококультурной жизни.
В этом убеждают найденные экспедициями удивительные фрески и замечательные статуи. Любопытно, что население Турфана, жавшее здесь в VII в., соседнее с китайцами и турецкими ордами предгорий Алтая, не было ни китайским, ни тюрко-монгольским.
Это был особый народ скорее индоевропейского типа, говоривший на особом «тохарском» языке, близком к итало-кельтскому и армянскому.
Новооткрытые экспедициями фрески Турфана изображают людей с серо-голубыми глазами, белокурыми волосами, европейским профилем.
Материальная культура богатого Турфана создалась под двойным влиянием. С одной стороны, находясь на караванном пути из Китая в Иран, Турфанское государство испытало на себе влияние и китайского, и персидского искусств, особенно сильно сказавшееся в IX веке.
Хиуан-Цанг, путешествовавший на 200 лет раньше, застал в храмах и дворцах следы более ранней «тохарской» культуры. Он любовался поразительными фигурками Будды или буддийских святых, фресками.
Новейшие находки подтвердили описания ученого китайца. На фресках изображены красивые женские фигуры с греческой прической, одетые в греческие одежды. Лица скульптур разительно напоминают черты Аполлона и других греческих богов.
Эта занесенная в глубину пространств Гоби эллинская культура поразила самих участников экспедиций. По выражению одного из них в Турфане еще жила античная культура в то время, как в Европе уже расцветало сменившее ее средневековье.
Хиуан-Цанг подробно рассказывает о диковинках Турфана. Просвещенный властитель этой страны был обрадован приходом уже известного своими философскими трудами китайского ученого. Он осыпал его подарками и старался всячески удержать у себя.
Когда же Хиуан-Цанг настоял на продолжении путешествия, он дал ему хорошо оборудованный караван, спутников и все необходимое для перехода через Памир и Тянь-Шань.
В числе сопровождавших были отправлены также люди с подарками для властителей тех государств, через которые надлежало держать путь.
Второе путешествие Хиуан-Цанга
Выйдя из своего отечества одиноким, без всякого снаряжения, Хиуан-цанг на этот раз начал путешествие в совершенно иных условиях. Он направлялся к югу и, перевалив горную цепь, богатую серебряными рудниками, достиг государства Иен-Кьи, нынешнего Карашара.
Дороги не всегда были безопасны от разбойников: путники не раз видели следы грабежей, самим им приходилось отбиваться от нападений.
Карашар оказался не менее цветущей страной. Окруженный горами, он орошался живописной рекою Юлдузом, впадавшей в о. Баграх-куль, на западном берегу которого стоял главный город. Орошение, ныне заброшенное, было в превосходном состоянии: всюду были поля хлеба, риса, росли виноград и фруктовые деревья.
Подобно Турфану Карашар принадлежал к той же тохарской культуре. Раскопки на месте бывшего города и южнее обнаружили множество предметов, носивших следы искусства Индии и Ирана. Ясны были следы и более древней античной культуры.
Хиуан-Цанг был принят здесь не менее торжественно, чем в Турфане. Однако здесь он задержался недолго, ему предстоял трудный путь через высокие горы.
Следующей страною была Куча с городом того же наименования. На карте Карашар и Куча кажутся близкими соседями, однако их разделяет мощная цепь высоких гор, принадлежащих системе Тянь-Шаня.
Перевал был сопряжен с огромными трудностями, не без ущерба для каравана. В горах находились золото, медь, железо, свинец, олово.
Куча являлась центром тохарской культуры. Этот прекрасный оазис, 500 км в длину и 300 км в ширину, служил главным перепутьем для караванов, двигавшихся с востока на запад и обратно.
Сам Хиуан-Цанг был поражен его благосостоянием, плодородием, блеском цивилизации и культуры. Язык жителей, один из диалектов тохарского языка, еще более, чем турфанский, приближался к европейским языкам, латинскому и кельтскому.
На памятниках живописи и скульптуры греческое влияние сказывалось еще сильнее. Даже Хиуан-Цанга удивили своеобразные очертания статуэток брахманов. На самом деле, как показывают находки экспедиций, в лицах изваяний проглядывают облики Зевса, Геракла, Силена, лишь слегка измененные согласно требованиям буддийской иконографии.
Классические складки одежд на статуях, рисунки, напоминающие греческую вазовую живопись, женские фигуры в стиле александрийских изделий, портретные бюсты, похожие на портреты афинских философов времени расцвета греческой скульптуры, все это действительно весьма интересно и странно.
Странно потому, что в VII в. в самой Византии древнегреческое искусство было уже совершенно забыто.
Еще более поразительны открытые новейшими экспедициями фрески, стенная живопись дворцов и храмов. На них изображены группы мужчин и женщин, всадники, пехотинцы. Правильные овалы лиц, прямые носы, правильно поставленные глаза, дугообразные брови, рыжие волосы — все говорит об индоевропейском типе.
У воинов европейские средневековые мечи, за рукоятки которых брались обеими руками, на щитах — геральдические изображения. Эта удивительная культура исчезла под песками Гоби лет 1300 тому назад. Турецкие племена, спустившиеся с Алтая, стерли с лица земли весь оазис вскоре после посещения его Хиуан-Цангом.
Из Куча путь лежал в Кизиль, расположенный на склонах Тянь-Шаня. Эта страна включала часть современной китайской провинции Или и часть области Сыр-Дарьи и Семиречья. Пришлось преодолеть массив Хан-Тенгри.
Ледяные горы, рассказывал путешественник, теснятся вокруг, достигая вершинами неба, нет ни весны там ни лета. Переход совершили с большим уроном в людях и животных.
Далее путешественник миновал Иссык-Куль и достиг на западе равнины, где берут начало девять рек, питающих р. Чу, и еще десять, сливающихся в ее приток. Теперь страна эта носит название «Тысячи источников», «Минг-Булак» по-монгольски.
На юге ее высятся снежные горы. Климат влажен и приятно свеж. Густолиственные леса изобиловали дичью и зверями, особенно оленям.
Пройдя «Красные пески» — Кизиль – Кум, отделяющие Сыр-Дарью от Аму-Дарьи, Хиуан-Цанг достиг Самарканда — «Са-мо-ки-са, как он его называет. И в то время город уже считался очень древним. Будучи главной станцией караванной торговли, он весь был завален товарами.
Когда-то он, как сообщал Хиуан-Цанг, был столицей Трансоксиании, основанной македонянами после походов и смерти Александра Македонского.
Во II в. до н. э. он перешел во власть индо-европейских скифов, а в V в. н. э. его завоевали монголы — «гунны-ефталиты», о которых его освободили алтайские турки относительно меньшие варвары, чем гунны. Ко времени Хиуан-Цанга страна представляла турецко-иранское государство, правитель которого считался вассалом турецкого хана.
Спускаясь к югу, Хиуан-Цанг достиг древней Бактрианы. Являясь созданием наследников Александра Македонского, страна эта в сущности была проводником эллинской культуры в глубь Центральной Азии. Завоеванная индо-скифами, она долгое время поддерживала этот эллинизм, соединяя буддизм с греческим искусством.
В Бактриане надо искать колыбель тохарской культуры, столь поражающей в описаниях Хиуан-Цанга и в находках экспедиций. К сожалению, в V в. н. э. гунны-ефталиты превратили страну в пустыню. Хиуан-Цанг видел лишь остатки былого величия, и весь дальнейший путь Хиуан-Цанга носил следы варварского разрушения.
Пройдя Балк (древние Бактры), сравнительно меньше пострадавший от гуннов, путешественник достиг хребта Гиндукуш, «Снежных гор». Переход через горы был самым трудным моментом из всего пути.
«Если, — писал Хиуан-Цанг, — и находилось сколько-нибудь удобное и приветливо местечко, так оно представляло площадку в несколько десятков шагов.»
Через перевал Кара-Каттал караван достиг Бамийяна, важной станции на пути в Индию. Положение этого города в точности определено раскопками французской экспедиции.
Вполне подтверждено сделанное Хиуан-Цангом описание пещер, высеченных в скалах, и двух гигантских статуй Будды (в 35 и 35 м), поставленных на скалах.
Хиуан-Цанг даже ничего не говорит об удивительных фресках Бамийяна, найденных и изученных учеными в экспедициях. Все они находятся в нишах при упомянутых колоссальных статуях Будды.
Одна статуя относится к III в., другая к VI в. н. э. Эллинское влияние сказалось на них особенно отчетливо. Некоторые фрески напоминают помпейские.
Поражает изображение «лунного духа», несущегося в колеснице, запряженной белыми крылатыми конями. Это неожиданное воспроизведение греческого крылатого коня Пегаса в далеком Афганистане производит сильное впечатление.
Путешественник продвигался дальше. Проведя лето 630 года, в одном из буддийских монастырей, неподалеку от современного Кабула, он отправился на восток. Все говорило уже о близости Индии: рощи пальм и апельсинных деревьев, огромные поля риса, сахарный тростник, обезьяны.
Наконец, Хиуан-Цанг достиг провинции Гандара. Здесь нашли приют последние потомки военачальников Александра Македонского — цари Гелиокл и Антиалкид. Страна представляла крайний пункт распространения эллинистической культуры.
Сменившие греков индо-скифы сохраняли полученное наследство. Их царь Канишка главным городом своим сделал Пурушапуру, теперешний Пешавар, а Капису (на Афганских горах) — летней резиденцией.
Новейшие экспедиции нашли здесь много высокохудожественного материала. На барельефах ряд Изваянных лиц носит портретный характер, здесь индо-скифы с длинными свислыми усами, гунны с монгольскими чертами.
В архитектурных украшениях много чистой готики: некоторые головы напоминают высеченные на порталах европейских средневековых соборов или уродливые фигуры (гротески) XIII в. Статуи одеты в греческую одежду и сохраняют в своих профилях чистоту типа Аполлона.
Хиуан-Цанг посетил эту страну сто лет спустя после вторжения гуннов-ефталитов. Блестящая культура была уничтожена, города и деревни лежали в развалинах, жители встречались редко. Хиуан-Цанг шел как бы по пустыне, носившей свежие следы варварского разрушения.
Реконструированный маршрут Хиуан-Цанга в 629-645 годах н. э. через Индию.
На этом оканчивается самая интересная часть повествования Хиуан-Цанга, вместе с тем и работы экспедиций. Дальше путешественник хотя и отмечает встречавшиеся ему следы эллинистической культуры, но больше уже трактует о философско-религиозных вопросах.
В заключение нужно упомянуть, что возвращение на родину было обставлено совершенно иначе, чем уход: ставши прославленным и знаменитым, Хиуан-Цанг был торжественно принят повелителем Катая.
